[настой из летних трав и настоящего]
запах нагретого солнцем камня после дождя
дня последний выдох тёплый вечер в сторону костра
страх вдох покой и нечем плакать и утренние сумерки когда
слепой туман и спелая вода на травах пряных
и равных как моё и умолчание костра
по ту страницу пламени дыханья, где отражений нет ни в чём…
дождь утром в милый сонный дом
куда пишу я книгу без названья
пишу собой и скоро там проснусь
открыв глаза дверей и окон
в зелёный чай с дождём на подоконнике.
*
там, где травы правы в том, что они вместе
там, где ветер верит в себя, потому что я жив
небеса по земле растекаются
и земные покои — небесны
я открываю глаза, душу свою обнажив
теперь меня ни дать ни взять на все четыре стороны
насквозь дышу, насквозь живу, убей-меня-роди!
и там и здесь я был и есть рождения мои и похороны
все позади; проехали; не жди.
там, где травы правы в том, что они вместе
там, где ветер верит в себя, потому что я жив,
расплетаются, переплетаются заново книги явлений,
а книга одна и она у меня внутри,
в доме, где я забылся в книге,
которую ты создал и дал мне читать…
…я отвожу себя от последней страницы,
ты улыбаешься мне и предлагаешь чай
*
почти почта!
возносятся души
табачных и чайных листов
тихонько
тонко
вбирая изумлённые приветы
и ароматы наших голосов
так письмена дымов
становятся посланием послушным:
все наши телеграммы получат существа родные
живые видимо, невидимо
и между строк миров.