На главную страницу Фотографии Видео Вход Магазин Контакты Русский English
Патефон оффлайн Об авторах Пресс-зал Блог Архив журнала О проекте Проекты Магазин Алфавитный указатель Новости Ссылки Друзья

Патефон на Арбате | Патефон Сквер №4

Ещё мальчишкой, читая омские газеты, я возмущался засилием хвалебных статей о Москве. Как так, — думал я, — ведь мы живем в Омске, а любим город, находящийся от нас за три тысячи километров? Этот вопрос мучил меня долгое время.

Но время шло. Город рос и развивался, и теперь здесь недели не проходит без какого-нибудь события международного или регионального значения. Это радует. Правда, до титула Третья Столица или Столица Сибири Омск пока не дотягивает: который год уже стоится метрополитен, а видимые результаты только — опоры метромоста через Иртыш; количество урн в парках и на центральных улицах невелико, а о состоянии пляжей и говорить не приходиться.

Но что мы всё о плохом? Если видеть во всём грязь, можно и самому запачкаться. Давайте теперь о хорошем...

Итак, в середине июня наконец-то открылась «пешеходная улица», которая гордо именуется Омским Арбатом. Вот опять, столичная болезнь, да на сибирский лад. Находится эта улица между Тарскими Воротами и новым памятником классику русской прозы Ф.М. Достоевскому. Интересно, что Федор Михайлович стоит спиной к «Арбату»...

Что же до самой идеи, то она витала в воздухе уже не один год. Идея создания улицы, где творческие люди города смогут законно зарабатывать деньги своим искусством (продавая картины, изделия и украшения, играя на музыкальных инструментах, устраивая уличные спектакли и т.д.). И вот случилось долгожданное: сам мэр откликнулся на просьбы омичей и разрешил воплотить мечту в реальность. Так что, у юных (и не очень) дарований появился реальный шанс показать своё искусство людям и, собственно, даже заработать какие-то денежки.

С первых же дней работы новой улицы выявились свои завсегдатаи: это художник-инсталлятор Макс, который прямо на улице из всяких бытовых предметов творит невероятные объёмные картины; уличные музыканты, которых можно часто встретить в подземных переходах города; и юные скауты, поющие под гитару что-то лирическое. Кроме того, здесь «прописались» мастера резьбы по дереву и портретисты из Союза художников.

МАКС БОГАТЫРЁВ

 

Да, реальных денежек заработать на Омском Арбате всё же не удалось никому. Но, это и понятно. Зато здесь время от времени появлялись уникальные личности, с которыми мы хотим познакомить читателей «Патефон Сквер». Во-первых, это некий длинноволосый человек, однажды попробовавший здесь распространять свою самиздат-газету «Время Зеро». Однако близлежайшие органы внутренних дел запретили ему это делать... Владимир Летягин — журналист и писатель, чьи работы опубликованы сейчас на сайте Сахаровского конгресса...

...И пусть я людям неудобен,
пусть женщине не угодил...
Есть, между прочим, имя — Один,
Бог-Один. Вот и я —
ОДИН.
В.Летягин, «Бог Один тоже был один».

— Я лет 20 отработал на юге Казахстана в городе Чимкенте в разных газетах. В 1989 году сделал первую газету, которая составила альтернативу партийной печати. Потом был ещё десяток всяких разных газет, и, наконец, накопился опыт, который позволил написать книжку «Журналистика в квадрате». С этой дискетой в декабре 1998-го года я приехал в Алма-Ату без копейки денег. Ухитрился распечатать эту брошюру тиражом 4 экземпляра. И один из них попал на глаза господину Кажегельдину, который тогда был единственным человеком, который может составить хоть какую-то конкуренцию действующему Президенту Назарбаеву. Других таких людей в Казахстане просто нет... Он прислал своих мальчиков с вопросом, сколько мне нужно денег, чтобы делать газету. И дал эти деньги! Он платил за газету «Время Зеро», за каждый номер этой «дохлой» восьмиполоски по 3000 долларов чистых денег! Нигде не надо было расписываться, никакого руководства — ничего этого не было! Единственное условие, которое он ставил — вот это слово «самиздат». Заголовок газеты и слово «самиздат». Всё... Выходил номер — ко мне приезжали эти же мальчики, выкладывали купюры на стол. Причём я не видел ни одной смятой бумажки, все новые, с запахом краски. Это, конечно же, была сбывшаяся мечта идиота и длилось это счастье всего три месяца.

— А что случилось?

— 14 октября 1998 года в Кажегельдина стреляли. 15 октября без объяснения причин приехали те же самые ребятушки и свернули редакцию. Полностью. Сказали мне исчезнуть из Алма-Аты и как минимум месяца полтора не появляться. Ну, а потом Кажегельдин уехал в Америку и до сих пор там находится... Меня же в этой истории, открыто говоря, привлекало только одно: возможность так продаться, чтобы не продаться идеологически, творчески и деньги иметь. Я так думаю, что подобные профессиональные удачи бывают один раз в жизни. Но дело-то в том, что у меня и раньше репутация в КГБ была не шибко хорошая. Я всегда считался неудобным коммунистам. А тут окончательно испортил себе репутацию, и куда бы я не торкался, везде мне был отворот-поворот. Натуральный запрет на профессию. Ну, там всё ещё закручивается на национальных делах: если мы в 1995-ом с Жанной Алексеевной Тарасенко подсчитывали, что в Казахстане на 15 русских газет было 4 казахских, то теперь на 8 казахских — 3 русских! Там идёт процесс национализации — и это логично, тут у меня возражений нет — но когда явная тенденция идёт, её просто невозможно не замечать: во-первых, никакой политики; во-вторых, не вякать против Назарбаева и т.д.

— Так Вы уехали из Алма-Аты?

— Так вот, испортив себе репутацию, я столкнулся с запретом на профессию: меня нигде не брали на работу. Году ещё 96-ом я столкнулся с таким фактом: возникла новая газета, там был Валера Савин, молодой редактор. И я к нему пришёл как мэтр к мальчишке. Он меня встретил с рапростёртыми объятиями: «О, Владимир Григорьевич, а вот могли бы Вы взять хотя бы пол полосы, но регулярно? Это было бы для нас так здорово!». Да ради бога. Согласовали мы макет этой полполосы... День проходит, два проходит, смотрю — он от меня бегает, в глаза мне не смотрит. А потом говорит: «Владимир Григорьевич, Вы извините, у меня брат в КГБ и он мне сказал такую фразу: если ты не хочешь, чтобы у твоего коллектива были неприятности, не связывайся с Летягиным». Ну, посмеялись — какие могут быть претензии у меня? Человек правильно поступил, набрался терпения и сказал. Я бы забыл про эту фразу, если бы весной этого года, 2002-го, я не попал в Усть-Каменогорске в одну хорошую газету — я её не буду называть ... И точно также меня хорошо приняли, т.к. я профессионал и ко двору могу прийтись к любой газете — потом второй-третий день смотрю, что-то не то. И на третий день редактор сказал мне практически то же самое: «Ты, извини, Володя, я пошёл в соответствующие структуры...», — потому что в Казахстане к тому времени уже посадили в каждом акимаке (мэрии) отделы по связям с прессой, и каждому начальнику этих отделов пришили погоны кэгэбешные; обыкновенные надзиратели, обыкновенная цензура — там она возрождается, — «...я обязан был пойти туда и сказать, что в мою газету баллотируется такой профи, а они произнесли следующую фразу: если Вы хотите, чтобы у Вашего коллектива не было неприятностей, не связывайтесь с Летягиным». И эта фраза вспыхнула у меня в мозгах, потому что таких повторов не бывает, значит, это — циркуляр, и, значит, этот циркуляр лежит давно, и, следовательно, все эти мои наивные попытки — всё ерунда.

— В Казахстане, что, любого журналиста, которого ты берёшь на работу, ты должен представить в акимак?

— Теперь так... Ну, там журналисты всегда были под колпаком. Да и здесь тоже. Но, у них же своя технология: сначала заводится маленькая папочка. И только если человек им становится неудобным, вот тогда они начинают ковырять его подноготную.

* * *

Ещё один интересный человек, по правде говоря, встретился нам задолго до открытия Омского Арбата. Однако многим другим он стал известен именно благодаря этой улице — на которой он еженедельно сооружал всевозможные объекты-инсталляции из различного бытового хлама, предметов повседневного обихода, кусочков фотографий и пр. Имя ему — Макс. Вернее, имён у него, как выяснилось, было множество... Когда-то давно Макс работал в столярной будке, которую превратил в настоящий храм инсталляции. Из-за его любви к затворничеству в этой будке, «народ» окрестил Макса Старцем. Единственный в Омске мастер боди-арт Таня Жарова немного подправила погоняло нашего аскета, прозвав его Санитаром. Были и другие, менее концептуальные имена: Воланд, Хирург, Паук (это самому Максу нравится больше всего), Шаман.

Итак, Максим Спириков — человек, заставивший отслужившие людям предметы домашнего обихода вновь говорить на чистом языке образов и знаков. Были люди, занимавшиеся инсталляциями, и до него; есть такие сейчас; будут и после. Однако единственное. что отличает Макса от всех других — полная самоотдача этому виду концептуализма, целенаправленная деятельность-творчество.

Впервые работы Максима появились в «Золотом Пути» на выставке объектов в 2000-м году. Вряд ли кто мог выделить их из числа выставленных работ мастеров — Муратовых, Погодина и др. Скорее даже, — наоборот. Однако весной этого года студия «Зелёная» ставила пьесу «Хазарский Словарь» (по Павичу) в ДК Металлист, и режиссёр Вова Пашков — пригласил Максима поучаствовать в качестве оформителя помещения. Здесь нужна небольшая справка: ДК Металлист за последние годы дважды горел, и до сих пор большинство помещений его обуглены и обесточены. В подобном психоделическом пространстве Макс и Дима Песенко («Нет-Нет») устроили просто потрясающую мистерию объектов. Кое-кто из зрителей, пришедших посмотреть спектакль, предпочёл инсталляции театральному действу. С тех пор о Максе заговорили.

Молодые «нет-нетовцы» исчезли из поля зрениятех немногих, кто успел их узнать. А Макс продолжал работать. Более того, он устроился в музей «Искусство Омска», где ему выделили целый двор для своих инсталляций. Сейчас он занимается проетом «Арт-хаус», который устраивают Киновидеоцентр и «ПС» (см. стр. 31). А также паралелльно продолжает декорировать Металлист, опутывая стены его невиданными железо-пластиковыми творениями, молчаливыми стражами опустошённой обители искусства.

Интересно ещё то, что прежде Макс увлекался эзотерикой, которая, по всей видимости, и послужила концептуалистской базой для его объектов. Кроме того, Макс знает всё об омских захоронениях, которые однажды вдруг заинтересовали его пытливый ум и уже не оставляли в покое никогда.

КИНЕС КИЗИИТОВ

Сайт сделан в студии LiveTyping
Перепечатка любых материалов сайта возможна только с указанием на первоисточник
© Патефон Сквер 2000–2011